Осколки и заплатки (7)

Автор: Михаил Глебов, 1997

- ooo... Величайшее дипломатическое умение заключается в способности лавировать между всевозможными налагаемыми на нас обязанностями. Если же разрешить валить себе в кузов все подряд, то перегруженный автомобиль не сможет тронуться с места.

- ooo... Ни одна чужая просьба или требование не должны выполняться без предварительной санкции нашего разума и совести: а точно ли это нужно делать? Всякий не прочь поработить ближнего, навалив ему на спину свои проблемы. При этом он представит множество уважительных причин, большей частью фарисейских; это же фарисейство нетрудно повернуть против него самого. Гораздо легче выдержать краткий схоластический диспут, чем надевать на шею ярмо. Но еще предпочтительнее - спокойно, кратко и бесповоротно отказать.

- ooo... Единожды оказанная услуга воспринимается в адском обществе как прецедент, и не только человеком, которому она была оказана, но и всеми окружающими. Добрая воля мгновенно трансформируется в прямую и пожизненную обязанность.

- ooo... Разумное оказание услуг окружающим людям подобно работе укротителя с питоном, который позволяет ему обвиваться лишь до известного предела, и затем умелым движением сбрасывает вниз опасные кольца.

- ooo... Если откажешь в помощи злому человеку, он станет тебя стыдить и порочить; но если, оказав единожды помощь, в дальнейшем проявишь несговорчивость, то выслушаешь еще больше брани: вот ведь - можешь, но не хочешь. Интересно, что и само выполнение услуги также влечет брань, потому что выполнить ее можно было еще лучше или еще быстрее.

- ooo... Родственные отношения налагают на нас известные нравственные (и гражданские) обязанности, но не могут принудить к любви. Счастлив тот, у кого эти формальные узы дополняются духовной общностью; в остальных случаях мы обязаны выполнять требования кредитора, но отнюдь не делать что-либо сверх этих требований или - тем более - любить его.

- ooo... В общении с людьми можно отдавать им больше, чем от них получаешь; но нельзя допускать наглой и безвозмездной эксплуатации себя.

- ooo... Окружающим можно и нужно помогать по мере сил, в пустяках, в небольших вопросах; это ценят, за это благодарят. Но нельзя жертвовать ради них чем-то существенным: вопреки здравому смыслу, вместо благодарности это вызывает озлобление или презрение. Люди не простят благодетелю жертву, принесенную ради них, ибо сильнее всего ненавидят чувствовать себя обязанными.

- ooo... Необходимо решительно пресекать в зародыше поползновения родственников влиять на твою жизнь и давать непрошеные советы. Максимум, на что они имеют право - требовать, чтобы их интересы тоже учитывались.

- ooo... Дай родственнику палец - и тут же окажется, что ты обязан помогать ему даже в его хобби.

- ooo... Отказывая, не дискутируй, не торгуйся, а решительно отрезай: опасливое уважение к тебе перекроет обиду.

- ooo... Занятость по работе - лучший аргумент претендентам на твое время и силы.

- ooo... Честность, порядочность и вытекающая из них кажущаяся наивность человека до крайности оживляют аппетиты родственников и знакомых: все они ждут, когда наконец ворона уронит свой сыр.

- ooo... Книги "об жизни", в противоположность книгам по прикладным наукам, имеют скверное свойство через неделю оставлять в памяти зияющую пустоту. Даже афористика - казалось бы, концентрированная мысль, - и та просачивается, словно вода в песок. Авраамий Оптинский объяснял подобное же свойство душеспасительных сентенций тем, что "они дел требуют". Однако никто не нашел еще способа применить "к делу" целую книгу афоризмов.

- ooo... Когда впервые по прошествии пяти лет возвращаешься к старым своим выпискам, неожиданно обнаруживаешь, что, оказывается, помнишь их почти все, а некоторые мысли даже употребляешь в повседневной жизни, начисто забыв, откуда их взял. Таким образом, выписывание мыслей оправдано даже при условии возможной утери тетради с ними.

- ooo... Поразившая тебя мысль, будучи выписана, вскоре становится настолько привычной и само собой разумеющейся, что впоследствии вызывает недоумение: зачем было выписывать очевидное?

- ooo... Как и всякий дневник, выписывание мыслей дает максимум отдачи в самый момент выписывания, а не в том абстрактном будущем, для которого мы сознательно трудимся.

- ooo... В сущности, коллекционирование мыслей - наиболее разумный вид коллекционирования, ибо дает человеку максимум пользы при абсолютном минимуме издержек.

- ooo... Попытка обывателя заняться выписыванием мыслей из книги имеет результатом перечень всех содержащихся в данной книге пошлостей.

- ooo... Разные люди читают одну и ту же книгу как бы на разных, не пересекающихся уровнях. В то время как один выковыривает из листьев и валежника белые грибы, другой уверенно шагает по этим грибам от мухомора к мухомору.

- ooo... Кто-то опрометчиво утверждал, что не может писатель в целом пуде своих сочинений не сказать ни одной умной мысли.

- ooo... Настойчивость разумна в достижении лишь тех целей, которые относятся к нашим важнейшим жизненным интересам. Так рыба стремится перебраться из пересыхающей лужи обратно в реку. Однако самая лучшая и правильная цель может оказаться для нас несвоевременной. По этой причине Бог и не дает нам достигнуть ее. Тогда следует вести себя по-армейски: подавать рапорт с просьбой, получать отказ и, не унывая и не обижаясь, подавать повторно, пока не удовлетворят. Это же и Господь советует в Евангелие: "Стучите, и отворят вам", - отворят, когда придет время.

- ooo... Разумно ли торопиться выйти из самолета до его полной остановки?

- ooo... Некоторые книги следовало бы сжечь, но перед этим внимательно прочитать.

- ooo... Важнейшее жизненное правило - остерегаться резких немотивированных поступков. В том смысле, что их мотивы коренятся не в реальности, а в абстрактных размышлениях человека. Всегда получается так, что эти поступки не достигают цели, не связываются с реальными событиями и оказываются пустоцветом. Или же, напротив, попытки насильственно прервать какую-нибудь устаревшую, на наш взгляд, деятельность. Не торопись: эта деятельность сама незаметно угаснет, когда придет ей время. Топор - опасный инструмент: то и дело приходится склеивать разбитую накануне тарелку, да так и пользоваться ею еще три года - разбитой.

- ooo... Корова на лугу отбивается от мух, а профессионал - от периодических изданий по своему предмету. Любая дисциплина, помимо фундаментальных учебников, сопровождается жужжащим роем газетных и журнальных публикаций; едва одни отстали, на смену тут же являются новые. Вовсе не читать их нельзя - не уследишь за изменениями и новостями; читать все подряд невозможно физически.

- ooo... Статьи в профессиональных журналах бывают трех категорий. Первые относятся непосредственно к твоей специализации, вторые - к смежным специализациям, третьи являются обзорами общего характера. Первую категорию разумно читать с карандашом в руках, вторую, едва взглянув, игнорировать, третью - бегло просматривать. Подобно тому, как водитель сосредотачивает внимание на дороге перед собой, а окружающие предметы видит боковым зрением, так и мы должны глубоко знать собственное дело, а все прочее представлять лишь в той мере, чтобы не потерять общую ориентацию.

- ooo... Почти всякая журнальная статья по природе своей - однодневка. Сегодня она кажется нам ценной, и мы вырезаем и сохраняем ее; но назавтра являются новые, не менее ценные статьи, а послезавтра - еще; ворох в шкафу растет, и вскоре мы на практике убеждаемся, что возврата к прошлогоднему снегу не бывает. Но самое обидное, что когда наконец вдруг возникнет потребность, ту первую статью либо вообще невозможно найти в свалке, либо она существенно устарела, либо, по крайней мере, свербит подозрение, что могла устареть.

- ooo... Сохраненные нами прошлогодние журнальные статьи подобны старым, заржавевшим консервным банкам, срок годности которых истек. Неизвестно, насколько они успели протухнуть; но человек разумный без крайней надобности не станет их использовать.

- ooo... Настоящий профессионал должен знать свой предмет систематически и ясно понимать его логику; для этого ему служат фундаментальные учебники, ведущие от общего к частному. Цель же статей в периодике - сообщать новые факты. Поэтому человек, владеющий своей профессией, не имеет надобности их изучать: пролистав страницы и обнаружив какой-нибудь новый факт, он автоматически вводит его в общую систему своего знания. Недоучка же, знакомый с предметом урывками, пытается почерпнуть недостающие сведения из периодики, не для того предназначенной; он хаотически изучает и конспектирует статьи и никак не доберется до цельного понимания; он бы потратил гораздо меньше сил, если бы просто взялся за учебник.

- ooo... Если разобраться, то подавляющее большинство профессиональных статей рассчитано как раз на недоучек, ибо они не столько сообщают нам новости, сколько пересказывают те или иные фрагменты учебника.

- ooo... Чрезмерная образованность часто еще дальше от Истины, чем прямое невежество. Человек полуграмотный многого не знает, но, во-первых, он обычно сознает свое неведение, а во-вторых, многое ему подсказывают врожденный инстинкт и интуиция. Человек же переучившийся, одолевший десятки философов, сотни ученых книг со всей их разноголосицей, так объелся и так запутался, что больше ни в чем не уверен твердо. Зная по каждому данному факту целый набор взаимоисключающих чужих мнений, он утрачивает саму способность принимать ответственные решения.

- ooo... Справедливо писали многие, что ученый дурак в общении гораздо докучливее неученого.

- ooo... В учении, как и во всяком человеческом деле, важнее всего уметь вовремя остановиться. Есть некоторый количественный оптимум знаний (денег, знакомых, интересов, работы), превышение которого, к великому удивлению трудолюбивого индивида, оборачивается невосполнимыми качественными потерями.

Дело в том, что всякое знание, словно корень дерева, уходит с поверхности в духовную глубину. Мы не можем проникнуть туда логическими рассуждениями, но сталкиваемся с внешними фактами, и по ним стремимся угадать общую для них и объясняющую их идею, и на определенном этапе внелогически, но ясно постигаем ее. Это - вершина; новые внешние факты ничего уже не прибавят к данному свыше знанию. Бог открывает нам Истину (стучите, и отворят вам), давая спокойную уверенность в ней как доказательство ее верности. Но тот, кто ищет дальше, фактически ставит под сомнение полученный от Бога дар, - и Бог снова задергивает перед ним полог.

- ooo... Отсутствие навыков самоанализа приводит к тому, что человек действует, совершенно не понимая, почему он поступает именно так. Поступки его всегда имеют причины, но осознание этих причин отсутствует. Допустим, человек, движимый завистью к удачливому соседу, искренне убежден, что отстаивает общую справедливость. Критиковать его бессмысленно: он не согласен с самим предметом критики; ему сначала необходимо объяснить, что им на самом деле движет, и уже потом стыдить, что это нехорошо.

- ooo... Этот же феномен затрудняет профессиональное наставничество: иной специалист работает, как заведенные часы, совершенно не понимая, отчего он делает именно так, а не иначе. Обучать для него - значит вбить в память ученика некоторый алгоритм действий, расценивая все его попытки понять суть дела как признак недоверия к себе. Он ничего не может объяснить, и потому его невозможно опровергнуть.

- ooo... Дурак, успешно выполняющий свою работу, - отличное учебное пособие. Пусть он не понимает, что и почему делает, но он делает это правильно. Нужно лишь внимательно следить за его действиями и правильно их толковать.

- ooo... Чем человек примитивнее, тем больше сводит он чужие житейские проблемы к элементарным, материальным, чисто животным факторам. Все, что сверх этого минимума, вызывает лишь раздражение: он, видишь ли, душой страдает, с жиру бесится, а ты ему сочувствуй…

- ooo... Человек развитый, спрашивая совета у неразвитого, получает в ответ расхожую истину, слабо относящуюся к данному конкретному случаю. Ибо первый всегда спрашивает о частностях, а второй не понимает и целого. Поэтому умный человек, с точки зрения обывателей, всегда задает какие-то странные вопросы.

- ooo... Когда умный человек спрашивает обывателя о чем-либо выходящем за рамки обыденного понимания, он фактически требует дать ему вещь, которой тот заведомо не имеет.

- ooo... Человек неразвитый не может помочь развитому в его проблемах, потому что даже не видит их. Но человек развитый точно так же не может помочь неразвитому, ибо, хотя видит причину и суть его проблемы, но не умеет растолковать ему эту суть.

- ooo... Дураку было бы легко помочь, если бы он не цеплялся за свою глупость.

- ooo... Для обывателя характерно чисто предметное, феноменологическое мышление: он запоминает тысячи случаев, ограничивая их объяснение каким-нибудь расхожим штампом. Такому мышлению идеально отвечают сплетни и слухи. Развитые люди, напротив, разговаривают преимущественно обобщениями. Когда развитый человек разговаривает с обывателем, он явственно чувствует, как все наиболее интересные его мысли как бы пролетают сквозь сознание слушателя, не имея, за что зацепиться.

- ooo... Если хочешь, чтобы обыватель презирал тебя от всей души, - скажи ему что-нибудь мудрое и возвышенное.

- ooo... Обывателя просветить невозможно: самостоятельное внутреннее развитие не может быть заменено инъекциями со стороны.