Осколки и заплатки (39)
Автор: Михаил Глебов, 1998
- ooo... Сравнение натурального зла с неудобным ботинком гораздо удачнее, чем кажется на первый взгляд. Ибо добрый дух борется с дурными привычками, а эти привычки есть органические изъяны его духовного тела и, возможно, даже видимы в качестве шишек, опухолей и тому подобного. Это все равно, как если бы в ботинке торчали гвозди, складки кожи, грубые швы, а возрождение сводилось бы к устранению этих физических недостатков ботинка.
- ooo... Адское зло есть любовь к себе, не как вспомогательное средство для данной Господом службы, но как самоцель. Любовь к себе есть любовь к своей соби. Но если бы соби, как отдельного, самостоятельного, воспринимающего субъекта не было, то человек не мог бы любить Бога как бы от себя. В соби человека нет собственной жизни, но собь есть восприемлище жизни от Господа. Имея, таким образом, частицу жизни Господа в себе, человек ощущает ее как собственную жизнь, со свободой воли и разумением, и из этой свободы и разумения может любить Бога как бы от себя. Собь человека есть тот самый кувшин, в который налита жизнь от Бога. И хотя в кувшине вода из водопровода, а не порождена самим кувшином, но как скоро она уже налита, то кувшину кажется, что эта вода его собственная, что он со своей водой существует от водопровода отдельно, сам по себе, и может любить или не любить водопровод свободно, как вполне суверенный от него субъект.
- ooo... Для возрождающегося человека борьба с натуральным злом воспринимается как прямое продолжение борьбы с адским злом, поскольку, хотя сущность зла разная, но внешняя форма одна и та же. И прелюбодеяние, и блуд, и чисто натуральная тяжесть воздержания требуют себе удовлетворения через натуральный половой акт, хотя духовное содержание этого акта во всех трех случаях совершенно различно. Когда же он исполняется в рамках истинной супружеской любви, налицо случай, когда ботинок наконец сел по ноге.
- ooo... Сущность безделья заключается в том, что человек непреобразованный, т.е. адский, из глубины сердца желает делать одно зло, но по причинам чисто внешним не может его делать. Творить же добро, т.е. вещи объективно полезные для окружающих и даже для самого себя, он может, но не хочет по внутренней инстинктивной ненависти к добру, которая при злом сердце абсолютно неизбежна. Тогда он отворачивается от враждебной его злу действительности и уходит в себя, что вообще достигается тремя способами: (1) он погружается в мечты и фантазии, посредством которых виртуально реализует свое невыполнимое в действительности зло; (2) он придумывает себе хобби, не имеющие никакого отношения к реальной жизни, и охотно занимается только ими, воспринимая все прочие дела как принуждение и помеху; (3) он оглушает себя наркотиками разного сорта, будь то курение, пьянство, наркомания, несчастная любовь и даже религиозный фанатизм; все перечисленное к тому же помогает убить ничем не занятое время.
Эти паллиативы настоящей деятельности приносят человеку очень мало удовлетворения. Оттого он пребывает в подавленном и сварливом настроении и всю проницательность направляет на поиск возможности перевести свое зло из виртуальной формы в действительную. Поэтому безделье злого человека подобно анабиозу пресмыкающихся, в который они вынужденно впадают в неблагоприятных для себя условиях и выходят из него, как только эти условия миновали. Внешнему наблюдателю кажется, что безделье изобличает недостаток воли и жизненной энергии; тогда как на самом деле воля и энергия бездельника просто повернуты спиной к действительности, в которой они по независящим от них причинам не находят себе приложения. Безделье - не капитуляция, а, напротив, уход в глухую оборону, как если бы человек заперся на все замки и в тишине и одиночестве пережидал неблагоприятное время. Можно также назвать безделье пассивной формой проявления зла.
- ooo... Дух человека формируется лишь теми делами, которые он творит по внутреннему расположению. Пока человек остается адским, все его расположения необходимо злы, отчего творить он может одно только зло, и, следовательно, чем больше он имеет свободы поступать по собственной воле, тем глубже погружается в ад. В отношении такого человека Господь поступает трояким способом. (1) Если Богу известно, что человека невозможно спасти от глубокого ада, Он попускает ему творить некоторое зло по воле, но в меру, а не сверх меры, сдерживая лишь глубину погружения в ад; отсюда - все процветающие злодеи. (2) Если Богу известно, что человек останется чисто натуральным, т.е. пойдет в Последние Небеса или Поверхностный ад, Он задавливает его житейскими заботами (бедностью, тяжелым трудом, семейными обязанностями и пр.), которые нацело занимают жизнь человека, не позволяя ему поступать по воле, т.е. делать зло; и хотя эти вынужденные дела не зачитываются ему в плюс именно по причине их вынужденности, зато они механически препятствуют уклонению во зло. (3) Если Богу известно, что человек способен преобразоваться, Он последовательно срывает все его замыслы и разрушает все начинания, доводя его до отчаяния и повергая в безделье, где человек (а) не может творить фактическое зло, и (б) в поисках выхода из тупика постепенно приходит к Истине, без которой невозможно преобразование. Конечно, в реальной жизни каждая из этих схем непременно содержит элементы двух других. Например, если не попускать преобразуемому человеку вовсе никакого зла по его воле, он станет до того несчастным, что просто не сможет жить.
- ooo... Несомненно, человек должен всячески изучать и постигать Божественные Истины. Однако следует разбить их на две категории: истины общего характера (о Боге, о сотворении Мироздания и пр.) и правила поведения, непосредственно употребляемые в дело. Правда, что вторые вытекают из первых и являются их частным случаем; однако человек на Земле должен действовать, притом как бы по собственному разумению. Всякое же дело, реально выполняемое, состоит из тысяч конкретных частностей, на которые требуются столь же конкретные рекомендации. Именно поэтому в начале преобразования человека главное его внимание уделено изучению базовых вопросов. Позже, когда приходит пора конкретных действий, эти проблемы, конечно, продолжают изучаться и, более того, постигаются даже плодотворнее, чем прежде. Но человек должен понимать, что изучение их все-таки отходит на второй план, ибо само по себе не может формировать его дух, а практические дела - формируют. Кроме того, постижение базовых проблем возможно лишь через просветление от Господа, а такое просветление дается не всегда и, во всяком случае, не может даваться непрерывно. Если человек порой чувствует явное расположение к такому постижению, он не должен себе препятствовать; но остальное время следует посвящать посильной любветворительности. И чем далее он продвинется на этом пути, тем больше общих вопросов Господь даст ему постичь через просветление.
- ooo... Великое облегчение заключается для нас в том, что хотя добрые дела и исходят единственно от Господа, а не от нас, но мы должны делать их как бы сами собой, т.е. не ждать с открытым ртом прямой Божьей подсказки, будь то через волевое расположение к требуемому делу или через умственное просветление относительно того, что именно следует нам делать. Мы живем в Материальном Мире, последнем в Творении, а последнее есть действие. И потому нам вовсе не нужно задумываться о глобальном смысле наших поступков (да это и не по силам), а лишь смотреть вокруг себя, вникать в существующую внешнюю ситуацию и выбирать в ее пределах правильное поведение. Таким образом, по видимости приходим назад к самопромышлению, но с той колоссальной разницей, что самопромышление стремится вести человека глобально посредством конкретных поступков, которые являются лишь орудием ее долгосрочных планов. Если же мы преобразованы, то глобальные задачи как раз и отпадают, ибо всецело делегированы Богу, а конкретные дела становятся как бы самоцелью, ибо цель наша - делать добро, а оно достигается не планами и замыслами, а именно конкретными нашими поступками.
- ooo... Если мы должны делать добрые дела как бы сами собой, сразу возникает естественный вопрос: какие дела относятся к добрым и какие не относятся? Поскольку ситуации, в которые мы попадаем, разнообразны до бесконечности, понятно, что единого ответа на этот вопрос нет. Но существуют, на мой взгляд, два отрицательных критерия. (1) Мы не должны делать того, что ясно осознается нами как грех. Я говорю "ясно", потому что существует много вещей, являющихся грехами, которые мы не осознаем как таковые. Не осознаем же потому, что по Господнему плану спасения еще не пришло время это осознать. Простой пример: преобразование адского человека начинается с постижения Истин; но само это постижение оказывается возможным только потому, что человек надеется посредством них эффективнее самопромышлять. Стало быть, расположение к Истинному вытекает у него из адского корня и является злым в себе. Но если бы человек ясно постиг это, он тогда мог бы отказаться от изучения Истин и в результате не смог бы преобразоваться. (2) Мы не должны делать заведомо бесполезных вещей. Ибо добро есть служение, а всякое служение по самой природе своей назначено приносить пользу. Если же нам вдруг захочется нечто заведомо бесцельное для нашей реальной жизни или для окружающих людей (каковы фантазии и почти все наши "хобби"), мы должны понимать, что это ад, ненавидя всякое добро, противится нашему полезному служению.
- ooo... Мы не можем принять положительный критерий деятельности, т.е. что нужно делать только полезные дела, ибо не в наших силах определить, что нам полезно. Выше было показано, что иной раз, по Божьему Промыслу, даже зло оказывается полезным. Ибо зло также есть служение, только злое, а ему, в частности, присуща сдерживающая функция. Что нам полезно, может знать один Бог, а нам лишь дано понимать, что является несомненным грехом и что бесполезно, и не делать этого. Но отсюда не следует, что мы обязаны делать все остальное. К примеру, мы знаем, какие грибы ядовиты и какие несъедобны (например, горькие или вонючие, хотя и не ядовитые), и заведомо не берем их в корзину; но никто не обязывает нас собирать подряд все остальные. Это уже зависит от нашей конкретной цели: если мы желаем сварить суп, то не станем брать груздей, валуев и волнушек, а для засолки возьмем именно их, зато пропустим сыроежки, подберезовики и даже белые.
- ooo... Добрые дела так или иначе относятся к нашему служению. Беда лишь в том, что мы не можем знать своего служения во всем его объеме и многообразии, а зачастую не знаем даже важнейших его элементов. Но этого нам и не следует знать. Ибо Господь соделал так, что служение ощущается волей как нечто приятное и желанное, а разумом - как нечто нам необходимое и полезное. И потому нам не следует мудрствовать, а в простоте смотреть вокруг и прислушиваться к своему сердцу и разуму. Жизнь наша разносторонняя и многообразная; каждый ее аспект есть некоторая служба, и каждому соответствует свое приятное и полезное. И потому заведомо бессмысленно заниматься инвентаризацией всех этих аспектов, тем более, что со временем изменяется их относительное значение. Всеми этими вопросами ведает один Господь, а с нашей стороны это является самопромышлением. Бог бесконечен, а человек конечен; и потому он приписан к определенной точке пространства и времени, т.е к текущему своему состоянию, и не может знать ни значения этого состояния для своей жизни в целом, ни даже ближайших последствий своих действий. Человек живет и действует в одном мгновении настоящего (которое является для него вечностью), и ничего не может ни делать, ни знать за пределами этого мгновения. Там, за пределами, начинается власть Божественного Провидения, которое Своею Мудростью ведет нас из одного мгновения в другое, следовательно, из одного состояния в другое.
- ooo... Наша жизнь складывается из отдельных элементарных отрезков, как горная дорога состоит из прямых участков от поворота до поворота. Проезжаешь поворот - меняется и окружающая картина; но в пределах прямого участка пейзаж в целом однороден.
|