Воспитание конструктивное
и деструктивное

Автор: Михаил Глебов, май 2002

- Папа, тебя вызывают к директору школы…
- Хорошо, что не к следователю.

Среди обывателей распространено примитивное и в корне неверное мнение, будто ребенка следует только поучать, т.е как бы наговаривать дидактический текст на магнитофонную ленту, где он отныне и пребудет в сохранности. Голова ребенка, с их точки зрения, есть ящик, где до бесконечности накапливаются мудрые родительские советы. И потом, влипнув в какую-нибудь историю, ребенок сразу обращается к этому ящику за справкой, что теперь делать; и с удобством находит ее, и делает согласно справке, и все у него заканчивается хорошо.

Кроме того, признано необходимым отвечать на детские вопросы, даже, по видимости, глупые: отчего кошка мяучит, зачем у паука восемь ног? Предполагается, что ребенок задает вопросы таким же образом, как разумный и совестливый человек, попав в стесненные обстоятельства, просит хлеба, или воды, или теплого одеяла, - просит о том, что ему действительно нужно для жизни. В этом случае не дать, конечно, было бы жестоко и неблагородно.

Однако в действительности детский мозг есть прежде всего центральный процессор, который лихорадочно перерабатывает стекающиеся отовсюду пестрые обрывки информации, стремясь осознать получаемые факты, расставить их по местам и наконец свести в единую стройную систему мировоззрения. Причем все это делается, минуя рациональное сознание ребенка, т.е. он не ставит, подобно философу, себе задачу выяснить такие-то и такие-то пункты; сверх того, он еще не в состоянии последовательно бить в одну точку, сосредотачивать мысль на главной проблеме и целенаправленно пользоваться логикой. Весь процесс идет в его душе по видимости стихийно, хотя в этой стихийности отчетливо проглядывает влияние духовного мира. Голова его представляет собою плавильный котел, в котором на огне любопытства бурлит и клокочет невообразимая масса ценной руды вперемесь с отъявленым шлаком, а на выходе этого процесса ему светят Небеса или ад.

Поэтому бесчисленные родительские поучения, даже самые разумные, не могут храниться без движения на полочках умственного склада, но в качестве дополнительных ингридиентов сыплются в общий котел, где могут вступать с другими ингридиентами в самые непредсказуемые реакции. С другой стороны, от ребенка нельзя ожидать разумных вопросов - разумных с позиций взрослого здравого человека, - ибо ребенок всегда взволнован, его любопытство стремительно перескакивает с предмета на предмет, выхватывая из них случайные - главным образом поверхностные, а иногда, напротив, чрезмерно глубокие - детали, которые прямо здесь, сейчас требуют объяснения. Но, как известно, правильно сформулированный вопрос есть половина решения, и ребенок, не кончавший академий, почти никогда не умеет задать свой вопрос правильно. Если же он, повинуясь неясному внутреннему прозрению, вопросил отца, добрый ли шкаф, и получил от него стандартную пустую отговорку, - то ведь вопрос все равно остался внутри, и теперь будет решен перекристаллизацией ингридиентов плавильного котла, - решен самым неожиданным образом.

Бороться с этой анархией возможно лишь двумя путями - деструктивным и конструктивным.

Первый из них (обыкновенный до слез) заключается в том, что родители, занятые собой и своими проблемами, отмахиваются от докучных вопросов, подталкивая ребенка к выходной двери: иди, погуляй во дворе. При этом ему дают много полезных советов о том, что следует и чего не следует делать. Ребенок, едва дослушав, устремляется к знакомой песочнице, где гадят собаки, матерятся взрослые хулиганы и штампуют куличики еще несколько таких же горемык. Здесь образуется референтная группа, на обсуждение которой отныне будут выноситься все детские проблемы в поисках вразумительного ответа.

Однако мы знаем, что всякий ребенок рождается во зле - хотя бы уже потому, что он рождается в природной степени своей жизни, которая в отрыве от духовной степени гарантирует человеку ад. Духовная же степень не зачинается в человеке сама собою; она требует мудрых, доброжелательных поучений и родительского примера, ибо духовные истины большей частью совершенно противоположны той внешней видимости, которую навязывает окружающий мир. Если же ребенок лишен такого руководства и "обучается жизни" сам собою, он неминуемо оказывается в поле действия закона джунглей, гласящего, что сильный всегда прав, что надо любить прежде всего самого себя, что порядочность не окупается, что счастье продается за деньги, откуда уже идет прямая дорога к знаменитой тюремной формулировке "Не верь, не бойся, не проси", т.е. к очевидному и законченному аду.

В этом случае ребенок не станет городить родителям свою детскую ерунду, потому что они для него становятся простым обслуживающим персоналом: накормить, постирать, выпросить игрушку либо конфетку. Но в интеллектуальном (как и в духовном) плане они уже не воспринимаются всерьез: они - "предки", бестолковые и отсталые, талдычащие моральную чушь, которую в песочнице давно не подтверждают ни Петька, ни Васька. Если бы он, ребенок, следовал этим поучениям, ему бы давно набили морду и сделали в песочнице самым младшим; но он, по счастью, не слушал, и сам набил морду, и теперь Васька со своими куличиками поневоле улез в дальний угол.

Когда эти природно-стихийные взгляды наконец застывают в форме сознательного мировоззрения, к презрительному эпитету "предки" добавляется озлобленное "суки", - суки потому, что они по-прежнему несут опостылевшую моральную чушь, что не дают достаточно денег на развлечения, не могут купить ему модной одежды (диплома, автомобиля), что не способны защитить его тем же порядком, как защищает своего вконец осатаневшего отпрыска "новый русский", что сами они, разглагольствуя о нравственной ерунде, не смогли накопить миллионов - пусть даже хоть и убийствами, - и теперь сидят в тесной квартире перед черно-белым телевизором вместо того, чтобы загорать на Канарах. Ибо он, растущий ребенок, есть пуп земли, и единственная цель родителей - обеспечить ему все мыслимые удовольствия и блаженства. Если же они не могут или не хотят сделать этого - так пусть хотя бы не толкутся под ногами, компрометируя его в глазах самоуверенного дворового хулиганья.

Другой, конструктивный вариант воспитания заключается в том, что родители не столько поучают, сколько беседуют с ребенком, отслеживая обратную связь и тем самым до некоторой степени контролируя процесс плавки в котле. Они пытаются вникнуть в суть дурацких вопросов, т.е. понять, о чем в действительности и почему спросил ребенок, и ответить не на этот внешне высказанный корявый вопрос, а на сокровенные мысли, его вызвавшие. Иными словами, родители должны посильно участвовать в формировании детского мировоззрения, на ранней стадии отводя его от зла и склоняя к благу, и тогда ребенок с благодарностью и доверием сам раскроет перед ними свое умственное хозяйство, как открывают болячки перед врачом. Отсюда рождается крепкая духовная связь между старшим и младшим; старший становится для младшего той самой референтной группой, и тогда конкурирующие источники встречают в ребенке глухое внутреннее сопротивление: вот вы говорите так, а папа-мама сказали, что не так! Пойду-ка я, еще разберусь.