О неслучайности наших поступков

Автор: Михаил Глебов, декабрь 2005

Советские ученые много спорили о роли личности в истории, и хотя коммунистическая доктрина напирала на передовую роль народных масс, за вождями этих масс также были признаны некоторые (вторичные) заслуги, иначе в глазах населения они предстали бы никчемными марионетками, включая даже Ленина, а допустить такое, разумеется, было никак нельзя. На самом деле роль личности в любой "истории", вплоть до бытовых, двояка. С одной стороны, каждый наш шаг заранее известен и подконтролен Божьему Провидению, Которое и определяет, чему должно быть, а вовсе не мы. Однако, с другой стороны, любой человек имеет свободу воли и действует согласно своим личным качествам. Эти два аспекта гармонично увязываются Богом, Который, по выражению Сведенборга, "приноравливает" обстоятельства таким образом, что должный результат достигается будто бы сам собою. Если, к примеру, армия должна проиграть сражение, длинный ряд предшествовавших интриг приводит к руководству ею неспособного генерала, который действует в полной своей свободе – и, конечно, проигрывает.

Подчеркну, что события нашей биографии имеют значение не только для одних нас, но и для всех людей (и коллективов), с которыми мы волей или неволей взаимодействуем. Еще Гоголь справедливо заметил, что "рановременный уход полезных людей есть знак гнева Божьего". Смерть Пушкина на дуэли, несомненно, явилась необходимой точкой в его земном духовном развитии; но она же серьезно затормозила развитие русской словесности и произвела в обществе значительный резонанс. Декабристы, как известно, не только пострадали сами, но и обусловили ужесточение внутренней политики Николаем I (откуда, в свою очередь, вытекло много важных следствий), да еще нечаянно "разбудили Герцена".

Но не только великие люди, а и самые простые – если, конечно, вглядеться в причудливые зигзаги их биографий – сходятся, расходятся, поступают на работу, увольняются и проделывают множество иных поступков не "абы как", но в тесной увязке с ходом дел в той части общества, которая к ним непосредственно примыкает. К примеру, я вижу некий таинственный смысл в том, чтобы наш садовый участок сверкал фантастической чистотой в 1960-е годы, обрабатывался рациональным способом в 1970-е, вырождался в 1980-е и был совершенно заброшен в 1990-е; эта тенденция явно отражала какие-то духовные реалии, являясь их земным соответствием. И чтобы описанная траектория жестко выдерживалась, Господь незаметно "приноравливал" наши семейные обстоятельства и вытекавшую оттуда нашу трудовую активность. Так, переход к стадии рациональной обработки сада был обеспечен острыми противоречиями и фактическим удалением от дел старой семьи, а чтобы на рубеже 1980-х годов я прекратил масштабные перепланировки, меня отвлекла возня с институтскими друзьями. Из этого, разумеется, вовсе не следует, что семейные распри и мои студенченские знакомства имели единственную цель - изменить положение в саду. Однако среди сотен и даже тысяч разнородных целей, скрытых от наших глаз, тайно присутствовала и эта. Ибо жизнь общества представляет собой паутину бесконечно- мерной сложности, причем некоторые из связей в такой степени алогичны, что нормальному человеку попросту не смогут прийти в голову.

Когда в обществе или какой-либо его малой части возникает нужда совершить определенное действие, Господь бесчисленными путями, как бы случайно, приводит на нужные должности подходящих людей и разрешает им плодотворно трудиться ровным счетом до тех пор, пока тайная задача не оказывается выполнена. Затем декорации меняются, а вместе с ними – и действующие лица, которые вовсе не хотят уходить и громко вопят о черной неблагодарности. Но эта последняя явилась лишь следствием глубинного тектонического сдвига, и на нее – несмотря на вину отдельных нахалов – по большому счету глупо сердиться. Ибо история катится по неведомым рельсам, и ее нельзя ни остановить, ни повернуть в сторону.

Должно было в конце XVII века начаться Петровским реформам, а вместе с ними переменился и весь правящий класс государства. Но по прошествии трех десятилетий, когда "птенцы гнезда Петрова", казалось бы, намертво упрочили свое положение, рельсы нежданно свернули вбок – к бироновщине, к застою "женских" царствований, а вместе с тем поменялась и правящая элита. И если историкам легко обосновать государственную необходимость реформ, т.е. одного исторического периода, то в их глазах смежный период выглядит несчастной случайностью, лишенной конструктивного значения. В действительности же и реформы, и дальнейший застой служили лишь отражением – изображением, внешним выражением – неких процессов, скрытно шедших в духовном мире; тень оттуда падала в нашу земную историю, определяя весь ее ход до последней запятой. И ради того, чтобы все эти "запятые" были расставлены правильно, Господь "приноровил" каждого человека на свое место, словно гениальный режиссер - артистов на роли в пьесе. И когда пьеса началась, все они, исходя из личных свойств, принялись играть свои роли, ощущая полную свободу поступать как им заблагорассудится; результатом же был наперед заданный ход событий.

Следовательно - возвращаясь к моей биографии, - любой ее эпизод, кроме непосредственного земного (ясно сознаваемого мною) значения для моей жизни, и кроме скрытого духовного значения для нее же (о чем я смутно начинаю догадываться лишь сейчас), - любой эпизод имел еще громадный спектр иных значений – для каждого из людей, с кем я общался, для коллектива, где работал, для проектной организации в целом, и т.п. И каждый из сотрудников, в свою очередь, оказывал собственное влияние на прочих, и эти влияния, суммируясь по правилам сложения векторов, по видимости определяли общий ход событий. На самом же деле картину необходимо вывернуть наизнанку: любой из нас был умышленно приведен Богом на свое место, чтобы сделать то, что сделал, и оказать именно тот спектр влияний, какой оказал. А отсюда вытекает, что при данной расстановке людей их деятельность не могла привести к иным результатам, как не может шарик, нарочно положенный вверху жолоба, не скатиться до его низа.

Ибо в любом коллективном действии ключевое значение имеют духовные характеристики участников и также роли, которые они назначены играть. Едва эти пункты определены, как их действия начинают развертываться предсказуемым руслом. Но мы ничего этого, конечно, не знаем – и, для нашего же блага, как правило, не должны знать. Лишь по прошествии долгого времени кое-что раскрывается в ретроспективе, и это не противоречит Божьей воле, ибо нам запрещено видеть Провидение с лица, но дозволено со спины.