Умысел (2)

Автор: Михаил Глебов, май 2007

Вообще термин "умысел" на поверку оказывается гораздо сложнее и многомернее, нежели о нем привыкли думать. Прежде всего под "умыслом", конечно, понимают материальный расчет, житейскую шкурную выгоду, - но это лишь самый элементарный, внешний, простой тип, не требующий никаких пояснений. Для порядочного и притом душевно-чуткого человека он заметен практически сразу, тем более, что хищники, оперирующие на этом уровне, уже издали настораживают и манерой поведения, и даже своей внешностью: у них, образно говоря, неприкрыто торчат клыки. Заметив в наших руках пряник, они с чисто слоновьей грацией разворачивают на него атаку по кратчайшему направлению, тем самым в достаточной мере раскрывая свои карты. Как следствие, мы, не поддавшись на обман, можем трезво обдумать собственные ответные действия, ведущие по ниточке между Сциллой ненужного нам конфликта и Харибдой собственного ущерба; и дело обычно заканчивается тем, что искомый пряник все же остается при нас. Ибо, как справедливо говорили римляне, "предупрежден - значит вооружен".

Здесь мне могут возразить: если бы искатели материальных выгод в такой степени, как описано, не умели маскировать свои истинные цели, то никогда бы и не достигали их, а на практике мы сплошь и рядом наблюдаем обратное. Ответ скрывается в моей оговорке о порядочном человеке, под которым здесь и далее будут пониматься люди, идущие вверх, духовное развитие которых направляется по небесным рельсам.

Дело в том, что наш разум совершенно подобен глазу: зоркость того и другого определяется качеством освещения. Вы можете иметь великолепное зрение, которое - увы! - окажется бесполезным в темной пещере. Равным образом наш ум, по свидетельству Сведенборга, пребывает в духовном свете, самое качество которого прямо зависит от качества нашего духа. В результате человек добрый, даже если он только вступил на путь преобразования, хотя бы несколько озаряется небесным светом, который есть истина. А на практике это значит, что такой человек - бессознательно и неведомо для себя - получает твердый критерий нравственной оценки всего, что он видит вокруг и о чем думает, и когда ему попадается явная ложь, он иррационально чувствует тревогу и отторжение; и тогда его внешний житейский ум, призванный в помощь, исследует источник опасности, как исследуют врага, и наконец действительно выявляет волка в овечьей шкуре. Но внешний наш разум точно не смог бы сделать этого без света истины, озаряющего нас внутри.

У злого человека, напротив, источники небесного света закрыты практически наглухо, кроме самой копеечной малости, позволяющей ему придерживаться во внешних рассуждениях элементарной логики и тем самым не казаться собеседнику идиотом. (Однако на поздних стадиях эти последние лучики исчезают тоже, и тогда человек, почти созревший для ада, погружается уже в очевидное, "медицинское" безумие, выражающееся в нарастающей мнительности и неадекватности поведения, что - оборачиваясь в историю - можно видеть на примерах Ивана Грозного, Сталина, Нерона и т.п. Мне пришлось наблюдать стадии погружения некоторых злых людей в ад - процесс вблизи поистине ужасающий. Но это не относится к нашей теме.)

Так вот, злой человек, благодаря своему душевному злу лишивший себя небесного освещения, которое есть истина, оказывается в освещении из преисподней, а оно по своей сути есть ложь. Подобно тому, как всполохи ночных огней деформируют окружающий ландшафт, не позволяя толком его рассмотреть, так рассудок злого человека непрестанно обуревается воображениями зла, т.е. некими фантазиями, не относящимися к делу; и он взирает на мир сквозь эти фантазии, словно через испорченные очки или кривое зеркало. Как следствие, он не замечает многих совершенно очевидных вещей и, напротив, склонен выдумывать то, чего в действительности нет. А поскольку эти фантазии так или иначе вытекают из его любви к себе, - обман и лесть со стороны явного хищника, ласкающие его воспаленное самолюбие, охотно принимаются за чистую монету. И чем ниже падает человек, тем проще клюет на такие удочки, тем больше верит подлецам и обманщикам - и, напротив, тем менее склонен доверять любому честному мнению, которое гладит его против шерсти. Вот почему хищные искатели пряников даже при топорной работе никогда не останутся на мели.

Гораздо сложнее распознать умысел там, где его целью служит не конкретный и хорошо видимый материальный "пряник", а некая психологическая выгода, которую сам "умышляющий" зачастую толком не понимает. Он бы даже рассердился и смертельно обиделся, если бы ему попытались объяснить дело со стороны. К примеру, мне приходилось встречать привлекательных, даже со всех точек зрения выдающихся женщин, испытывавших парадоксальную склонность к кавалерам жалким, чудаковатым и бестолковым, вплоть до прямого уродства. И я, вглядевшись внимательнее, догадался, что воспаленная любовь этих женщин к себе нуждалась в ежесекундном подчеркивании своего превосходства, а это проще всего достигалось - по контрасту - в общении с явными неликвидами. Напротив, мужчины, объективно подходящие этим женщинам по своему уровню, хотя сначала вызывали интерес, но не задерживались надолго: против них - против их достоинств - нарастало глухое иррациональное раздражение, ибо "звездность" женщины на их фоне не могла сверкать так ярко.

Нетрудно привести другие, менее экзотические примеры. Так, многие властолюбивые женщины ищут мужей-подкаблучников, и далеко не всегда с сознательным прицелом. Тайная любовь к господству заставляет их оценивать кавалеров прежде всего с точки зрения управляемости. Поэтому, встретив человека самостоятельного, они чувствуют некое иррациональное разочарование, а поскольку его следует как-то объяснить - по меньшей мере себе, - принимаются клеить на него различные ярлыки: он-де слишком заносчив, не душевен и вообще ненадежен. Но едва им подвернется затюканный горемыка, как тут же окажется и мил, и ласков, и стопроцентно годен в мужья; истинная же причина в том, что он уже наперед готов терпеть все их прихоти. Совершенно то же самое проглядывает у самолюбивых начальников, комплектующих штат подчиненных по принципу слабости и бездарности. Правда, в некоторых случаях они сознательно остерегаются "плодить конкурентов", но не всегда. Ведь сколь сладко, зайдя в набранный ими отстойник, чувствовать бесконечное собственное превосходство!

С другой стороны, индивидуум слабый и забитый, столкнувшись с благожелательно настроенным к нему сильным человеком, иногда проникается к нему горячими дружескими чувствами, которые всего лишь отражают стремление найти себе опору, - и, что удивительно, не просто найти, но затем, по мере возможности, нахально взгромоздиться верхом. При этом, как и в рассмотренных выше случаях, он почти никогда не осознаёт истинных мотивов своей страсти, но искренне убежден в ее чистоте и бескорыстии. Аналогично выходит с одинокими людьми, если им посчастливится встретить хотя бы человека, с которым они мирно коротают обеденный перерыв. Случайный знакомый начинает восприниматься ими как желанная панацея от одиночества вообще, и тут на нем внезапно фокусируются столь горячие чувства, что уже и обедать вместе ему становится обременительно. Некоторые ожесточенно ищут благосклонного слушателя своим жалобам или, напротив, гениальным мыслям, и если вы единожды из вежливости согласились терпеть их назойливость, то автоматически становитесь лучшим другом - с непременным условиям слушать и дальше. Приглядевшись, можно сыскать еще много вариантов "психологического хищничества", доставляющих нам ничуть не меньше докуки, нежели хищники явные и открытые.

Тут мне, опять-таки, могут справедливо возразить, что человек - существо рациональное, поэтому каждый наш поступок обусловлен той или иной потребностью, а без причины никто ничего не делает; и если любую причину называть "умыслом", то на свете кроме умыслов ничего нет и быть не может. Но, дорогой читатель, на минуту вернитесь к первой части статьи, где говорилось о двух компонентах в подходе к ближнему:

Один компонент - удовольствие и польза, даруемая ближнему; для краткости обозначим его как [ 1 ]. Другой компонент - удовольствие и польза, получаемая себе от ближнего или посредством ближнего; для краткости обозначим его как [ 2 ]. Тогда

Небесная формула отношений: от [ 1 ] к [ 2 ]
Адская формула отношений: от [ 2 ] к [ 1 ]

А отсюда следует, что бороться против [ 2 ] или совсем запрещать его бессмысленно, ибо это противоречит природе человеческих отношений. Вступая в общение, каждый что-то дает от себя партнеру и что-то получает взамен. Дело в приоритете - своей пользы над пользой ближнего или пользы ближнего над своей. Именно это определяет адский или небесный характер контакта, а также меру счастья или несчастья, испытываемого партнерами в результате.

Вернемся для наглядности к примеру с властолюбивой женой. Разве не может случиться так, что сильная, уверенная в себе женщина полюбит более мягкого и робкого мужчину, - полюбит его личность, а не польстится на его слабость? В этом случае, исходя из соотношения сил, ее доминирование объективно неизбежно, однако оно не станет самоцелью, а лишь вынужденной обязанностью, поскольку в союзе, сложенном на небесных началах, каждая сторона делает то, что лучше умеет, к обоюдной пользе. Это совершенно аналогично тому, как парень защищает свою девушку от хулиганов, потому что он - мужчина, он сильнее. В таком браке "ярмо" жены не будет для мужа ни тяжким, ни оскорбительным, - тем более, что за ним останутся лидирующие позиции в других аспектах семейных отношений. Напротив, кипящая в сердце жажда главенства делает из сильной жены тирана; вместо разумного управления семейными делами она начинает всячески помыкать мужем, тот озлобляется, итогом же служит взаимная ненависть. Вот каково бывает на практике различие между двумя приведенными "формулами"!

К сожалению, рассмотренные выше умыслы психологического типа бывает нелегко выявить, особенно навскидку. Положение дополнительно осложняется бессознательным характером действий партнера, т.е. что он действительно верит в свои любовные или дружеские чувства по отношению к нам. Ибо к самоанализу способны далеко не все: одни - по причине неразвитости, другие - от злого сердца, поскольку злой человек хуже всего не любит анализировать свои поступки с нравственной точки зрения. Но при любом раскладе к нашим услугам остается "момент истины" - реакция партнера при действительном или мнимом крушении его надежд.

Помните мальчика Федю из первой части статьи? Он околачивался вокруг Пети, льстил и помогал ему в надежде добраться до лакомой игрушки, а когда наконец понял, что это ему не светит, то мгновенно поменял стиль поведения и жутко остервенился. Именно так и бывает со всеми искателями пряников - материальных ли, психологических ли, - когда их надежды рушатся. Мне тут кстати припомнился стишок из журнала "Крокодил" 1970-х годов:

Ее я встретил в Старой Татьме,
И через три-четыре дня
Она осмелилась сказать мне,
Что жить не может без меня.

- Ну да, мы славной будем парой, -
Ответил я, клюя на лесть, -
И будем жить мы в Татьме Старой:
Москва успела надоесть.

Лицо невеста опустила,
В глаза попал какой-то дым,
Вздохнула, губы закусила…
И я остался холостым.

Еще кое-что об этом высказано в Неправильном сочинении о Татьяне Лариной, которое уже давно пребывает в Разделе сайта "Из личных записей".

Разумеется, я категорически не приветствую сознательные враждебные действия в отношении стремящегося к вам человека ради проверки его истинных чувств. Это низко и мерзко, и если порядочный человек вас "раскусит", то брезгливо повернется и уйдет прочь. Однако жизнь и без нашей помощи периодически ставит любые отношения под удар: возникают различные недоразумения, неловкости, или, к примеру, вмешивается чужая клевета, так что партнеры оказываются в положении выбора. И вот здесь-то яснее всего выявляются истинные мотивы, движущие ими.

Человек добрый и порядочный, ставящий на первое место ближнего, а не себя, при любом недоразумении прежде всего попытается сохранить дружбу, даже если это связано с некоторым ущербом для его личных интересов (и самолюбия). Не имея камня за пазухой, он явится к вам с предложением разобраться по существу и, если возможно, предать дурацкий инцидент забвению. Если же в ваших поступках он найдет злонамеренность, то может (должен) повернуться и уйти, но - внимание! - уйдет спокойно и тихо, без скандала, без угроз, без перехода к вражде. Ибо добрые люди вообще сторонятся конфликтов. Если они обманулись в вас, им сделается грустно и - в наивысшей степени - не захочется вас больше никогда видеть. (Тут невольно вспомнилось одно из правил хорошего тона: "Единственное допустимое оружие джентльмена по отношению к женщине - забвение".)

Не так повернется дело с "друзьями", прилипшими к вам вследствие какого-либо умысла, даже если последний был спрятан глубоко в их сердце и не выходил на свет разума. Нет, они не ограничатся одними вздохами, они не потерпят даже малейшего ущемления! Вы - словно по мановению волшебной палочки - из лучшего друга мгновенно превратитесь в супостата, против которого все средства хороши. Недаром ведь утверждают, что самые непримиримые враги получаются из бывших друзей - точнее, "друзей", которых привел в наши объятья тот или иной умысел. И если мы вовремя не рассмотрели его, то, значит, сами виноваты, ибо Господь сплошь и рядом попускает злым, непорядочным людям как бы случайно проговариваться, выявляя их истинные намерения. Но тот, кто любит выслушивать лесть, нечувствителен к подобным подсказкам, а значит, сам и виноват в прискорбном окончании знакомства.