Пустошение до и после смерти

Автор: Михаил Глебов, ноябрь 2002

Существует много людей, которые, еще живя в мiру, по причине простоты и неведения впитали ложь касательно вопросов веры, но которые обладали некоторой совестью, состоявшей в связи с основными убеждениями их веры. Они жили не как прочие - ненавидя, мстя и прелюбодействуя. В посмертной жизни эти люди не могут быть приняты в небесные общества, доколе они пребывают под влиянием лжи, иначе они загрязнили бы эти общества. Поэтому они удерживаются на нижней земле значительное время, чтобы быть избавленными от своих ложных убеждений. Срок их пребывания там, долгий или краткий, зависит от природы их лжи, образа жизни, заимствованного из нее, и также степени утвержденности в этой лжи. Некоторые там довольно сильно страдают, другие - не очень. Духовные операции, которые производятся над ними, именуются пустошением. АС 1106

Из приведенного отрывка хорошо видно, что пустошение (vastation), понимаемое в самом общем виде, есть приготовительная процедура умершего человека к небесам или к аду. Дух каждого человека состоит из собственной любви и мудрости, причем любовь есть самая жизнь этого духа, а мудрость должна в точности соответствовать любви, точнее - прямо вытекать из нее. Лишь в этом случае дух оказывается не раздвоен, и лишь такие духи могут существовать и в Небесах, и в аду. Но пока человек живет на земле и, следовательно, еще только формируется в духовном отношении, внутреннее единство, как правило, отсутствует: одни сердцем стремятся к добру, имея при этом ложные убеждения; другие, напротив, внутренне злы, но ради лицемерия или по заученной привычке защищают на словах добродетель. В результате дух тех и других раздвоен, ибо их мудрость не соответствует их любви, и потому они не могут быть приняты на свои вечные места, доколе их мудрость не будет приведена в полное соответствие с их любовью.

Здесь хочется особенно подчеркнуть, что пустошение оперирует именно с мудростью (убеждениями) человека, а не с его любовью, которая есть самая его жизнь. Ибо духовная любовь человека формируется на протяжении всей его земной биографии, и земная смерть кладет конец этому процессу ("Где дерево упало, там оно остается лежать"). В Мире духов полученный полуфабрикат очищается, как на кухне очищают от грязи и кожуры картошку; но если она была маленькая, то уже не станет большой, а если оказалась гнилая, то не сможет стать свежей. Причем чистка идет только относительно убеждений, несродных с господствующей любовью:

Потому там от добрых ложь удаляется, а предоставляются им истины, отвечающие их благу и с ним согласные; от злых же отбираются истины, а оставляется им ложь, отвечающая злу их и с ним согласная. НН 425

Принципиальная механика пустошения такова. Каждое ложное убеждение происходит из ада, и потому каждому такому убеждению соответствует свое конкретное зло. А поскольку всякое зло в духовном мире персонифицировано, то в аду обязательно сыщется некое общество, живущее в этом зле, и в Мире духов - другое общество, связанное с первым по соответствию и состоящее из тех злых духов, которые еще только готовятся в ад. Эти злые духи находятся на нижней земле, поблизости к преисподней.

Когда наш герой, провиденциально подлежащий пустошению, является в Мир духов, он, естественно, ищет себе товарищей и единомышленников, и Господь попускает так, что он, влекомый своей ложью, сам собою нисходит на нижнюю землю (мне даже было показано во сне, каким образом люди туда нисходят) и там оказывается в обществе злых духов. Разница же между ними в том, что те злые духи живут по злу и верят в ложь, тогда как наш герой на словах с ними согласен, но привык и хочет жить по добру. Отсюда возникает конфликт по типу "белой вороны": злые духи нападают на чужака и мучают его до тех пор, пока он на собственной шкуре и со всей наглядностью не убедится, какова природа его лжи и к чему она в действительности ведет. И когда наконец он от всей души проклинает ее и отрекается от нее, Господь дарует ему истину, подходящую к его доброй любви, и тогда он освобождается с нижней земли и затем возносится в Небеса. Но пока человек не отрекся от своей лжи, истина не может быть ему предоставлена, поскольку он не сможет принять ее как противоположную этой лжи, а если отчасти и примет, это грозит ему профанацией святого.

Таким образом, самая соль пустошения заключается в том, чтобы человек, потенциально способный сделаться ангелом, на собственном горьком опыте убедился в непригодности своей лжи и сам добровольно отказался бы от нее. Теперь постараемся применить вышесказанное к моему "школьному средневековью".

Навскидку понятно, что говорить о настоящем пустошении в данном случае нельзя. Ибо там, в Мире духов, человек уже имеет духовную любовь, которая лишь нуждается в очистке. Но ребенок едва успел выступить в путь, и никакой собственной любви - ни злой, ни доброй - у него еще не сформировано. На него лишь давит из подполья дурная наследственность, и он временами поддается, и делает худые вещи, но эти проступки импульсивны, не осмысленны и потом вызывают стыд. Стыд же возникает потому, что у ребенка сформировалась некоторая система моральных убеждений, которые показывают ему недопустимость наиболее явных грехов.

Проблема же в том, что эти "явные грехи" - не укради, не сделай подлость и пр. - являются лишь дальней периферией, самым поверхностным слоем, цветочками адского букета; но корни их, гнездящиеся в любви к себе, в гордости собственного умствования, атеизме и пр., не только не вызывают у ребенка стыда, но даже не считаются грехами; мало того, родители, знакомые и сверстники, не говоря о школе, еще укрепляют его в такой позиции: будь самостоятельным, будь везде первым, рассчитывай свои ходы, давай сдачи, око за око, и тому подобное. Но ведь пока ребенок находится в этих фундаментальных ложностях, будут существовать и те, явные грехи, как их неизбежные следствия. В самом деле, если человек утвердился в ложных принципах, его ошибки в конкретных следствиях из этих принципов становятся лишь делом времени: как он, к примеру, сможет избегать жестокости, если считает необходимым воздавать злом за каждое зло? Жестокость здесь - лишь конечное следствие ложного первопринципа, а каково дерево, таковы у него и плоды.

Известно, что спонтанно (не умышленно) сделанное зло не присваивается человеку, и соответствующее ложное убеждение также не присваивается; но если эти два начала сойдутся вместе, т.е. когда человек впервые совершит некоторое зло не только по смутному удовольствию, но и с твердым глубоким убеждением, что это правильно, - он погиб, так как минус сошелся с минусом, положив начало формированию его духа по образу ада.

Человек может поступать по свободе против рассудка и в несвободе по рассудку, но эти поступки не присваиваются человеку и принадлежат лишь его устам и его телу, а не его духу и его сердцу; но принадлежащие его духу и его сердцу, становясь делами его уст и его тела, присваиваются человеку. DP 78

Стало быть, человек, провиденциально способный спастись, с самого начала пути должен быть не допущен до признания им правильности и оправданности своих грехов. Вопрос в том, как этого добиться. Хорошо, если у ребенка есть родитель, учитель или другое доверенное лицо, которые, разбираясь в религиозных вопросах, смогут доходчиво разъяснить ему суть дела и "направить на путь истинный". Но часто ли случается такое? - Во всех остальных случаях в дело вступает главный принцип пустошения: страдай от того же зла, к которому ты стремишься.

Вот почему большинство так называемых "хороших" людей на земле несчастны, презираемы и без конца переваливаются из одной беды в другую. И они громко хулят Бога, потому что "не видят от Него справедливости", ибо, воздерживаясь от тех самых явных, вторичных грехов, почитают оное совершенно достаточным, а о корнях - любви к себе и пр. - даже не думают. Но если бы Господь ослабил давление, они на свободе пустились бы действовать по тем ложным принципам, а из них в скором времени вытекли бы и "явные" грехи, которые они постепенно сочли бы оправданными.

Таким образом, мы замечаем две стороны дела. Когда Господь попускает злым духам обрушиваться на человека согласно скрытому злу этого человека ("подобное уничтожается подобным"), Он (1) стесненными обстоятельствами не позволяет человеку свободно творить грехи в свое полное удовольствие, и (2) страданиями вынуждает его искать выход, следовательно - думать, познавать себя и людей, вникать, что такое хорошо и что такое плохо; наконец, кружным путем приводит его к религии, т.е. к истине, и истина постепенно раскрывает ему глаза, показывая главные, фундаментальные грехи, от которых следует избавиться в первую очередь.

Напоследок расскажу один сон, приснившийся мне в 2001 году. Мне снилась терраса нового дачного дома, и там на подоконнике большой кусок сала, а на сале - оса. И я хочу ее раздавить, а меня словно тянут в сторону и вниз, под обеденный стол, где в полутьме прячется громадный шершень. И вот я, почти ощупью, начинаю давить его ногами, и это продолжается долго. Наконец из дохлого шершня вылезает огромный черный муравей, ударом каблука я убиваю его и спешу опять к окну, к той осе. Но она вдруг сорвалась и полетела к дальнему окну, чтобы спастись на улицу; на окне же была натянута марля; оса села на марлю и сделалась невидимой.

Духовный смысл этого сна очевиден. Кусок сала означает наше внешнее, природное добро, а маленькая оса, сидящая на нем, - злое употребление этого добра (допустим, человек, одаренный физической силой, обидел слабого). Сало с осой находятся на подоконнике (в ярком дневном свете) потому, что они оба хорошо видны нашему разуму. Громадный шершень (и муравей) под столом есть наша наследственная любовь к себе и прочие фундаментальные грехи. Когда же я победил их, оса сама собой улетела с сала; вовсе же покинуть дом она не смогла, потому что она означает поверхностное зло, которое было принято нами и потому навсегда осталось с нами; оно может быть только удалено Господом ("откинуто вместе с природной грязью"), но не может быть уничтожено.

Отсюда хорошо видно соотношение грехов фундаментальных и грехов конкретных, частных. Вторые невозможно победить без первых, но с победой первых автоматически умирают и вторые. Именно против этих "первых" и действует Господь в земных "пустошениях", тогда как "хорошие" люди знают и видят только вторые, поскольку эта оса явно сидит на окне, и по мере того, как воздерживаются от них, не понимают, чего Господу еще от них нужно.