8. О любви к ближнему, или о благолюбии

84. Прежде всего следует сказать, кто ближний, потому что он есть тот, кто должен быть любим, и кому должно оказывать благолюбие. Если человек не знает, что есть ближний, то может оказывать благолюбие одинаковым образом, без разбора, как злым, так и добрым; и тогда благолюбие не есть уже благолюбие, ибо злые, благодаря им оказанным благодеяниям, делают ближнему зло, тогда как добрые делают добро.

85. В настоящее время, по общему мнению, всякий человек в одинаковой степени - ближний, вследствие чего должно благодетельствовать всякому, кто только имеет нужду в помощи; однако, благоразумию христианскому надлежит старательно испытывать, какова жизнь человека и сообразно его жизни оказывать ему благолюбие. Человек Внутренней Церкви делает это с разбором, а потому с разумением; человек же Внешней Церкви, не будучи в состоянии различать, поступает без разбора.

86. Различия, существующие между ближними, и которые человек Церкви должен хорошо знать? определяются степенью добра в каждом. Так как все добро исходит от Господа, то Господь есть ближний в наивысшем смысле и степени, и от Него начало ближнего. Отсюда следует, что поскольку человек имеет у себя Господа, постольку он и ближний; а так как никто одинаковым образом не имеет у себя Господа, т. е. добра, которое от Него проистекает, то и ближним никто не бывает одинаковым образом.

Действительно, все на небе и все добрые на земле различаются в добре. Никогда у двух людей не бывает совершенно одинакового добра; оно должно быть различным, дабы каждое могло существовать само по себе. Всего разнообразия добра, и отсюда происходящего различия ближних, которое существует согласно приятию в себе Господа, то есть согласно приятию от Него добра, никакой человек, ни даже ангел знать не может. Они могут иметь лишь общее понятие, то есть понятие о родах и видах его. Впрочем, Господь большего от человека Церкви и не требует, как только того, чтобы он жил согласно тому, что он знает.

87. Так как добро в каждом человеке различно, то из этого следует, что качество добра определяет, в какой степени и в каком отношении другой человек есть ближний. Что это так, ясно видно из притчи Господа о человеке, который попался разбойникам, и мимо которого полумертвого прошел священник, а также левит, тогда как самарянин перевязал его язвы, возлил на них елей и вино, посадил его на своего осла, привез в гостиницу и распорядился, чтобы имели о нем попечение. Так как этот самарянин сделал ему добро, происходящее из благолюбия, то он и называется ближним (Лук. Х. 29 - 37). Отсюда ясно, что все находящиеся в добре суть ближний, а елей и вино, которые Самарянин возлил на раны, означают добро и его истину.

88. Из сказанного теперь явствует, что во всеобъемлющем смысле добро есть ближний, потому что человек есть ближний по качеству добра, которое у него находится от Господа. Так как добро есть ближний, то и любовь есть ближний, ибо все добро принадлежит любви; следовательно, каждый человек есть ближний согласно любви, которая в нем от Господа.

89. Что любовь образует ближнего, и что каждый есть ближний согласно качеству его любви, ясно видно на тех, которые находятся в себялюбии. Они признают ближними тех, которые их наиболее любят, то есть поскольку они им принадлежат; их они обнимают, ласкают, благодетельствуют им и называют своими братьями; и так как они злы, то и называют их своими ближними преимущественно пред другими; прочих же почитают за своих ближних постольку, поскольку они их любят, то есть согласно качеству и степени их любви. Такие люди начало ближнего производят от самих себя, потому что любовь образует и определяет его. Те же, которые не любят себя больше других, каковы суть все принадлежащие Царству Божию, производят начало ближнего от Того, Которого следует превыше всего любить, то есть, от Господа; а ближним почитают каждого человека по качеству его любви к Господу и от Господа. Из сего явствует, откуда человек Церкви должен производить начало ближнего, и что каждый есть ближний согласно тому добру, которое находится в нем от Господа; следовательно, само добро есть ближний.

90. Что это так, Господь учит у Матвея, говоря тем, которые были в добре: "Что они дали Ему есть, напоили Его, приняли Его, одели Его, посетили Его, и в темницу пришли к Нему", и потом: "что, так как они сделали это одному из братьев Его меньших, то сделали Ему". В сих шести родах добра, разумея их в духовном смысле, заключаются все роды ближнего. Отсюда также явствует, что любя добро, человек любит Господа; ибо Господь есть Тот, от Которого добро проистекает, Который в добре и есть Добро.

91. Однако не только отдельный человек есть ближний, но также и люди в совокупности. Так, например, большие или меньшие общества, отечество, Церковь, Царство Господне и превыше всего сам Господь. Они суть ближний, и им должно оказывать добро из любви. Они суть также восходящие степени ближнего, потому что общество многих людей есть в высшей степени ближний, нежели один человек; в более высокой степени - отечество; в еще более высокой - Церковь; в еще большей - Царство Господне; и в наивысшей - Господь. Эти восходящие степени подобны ступеням лестницы, на вершине которой находится Господь.

92. Общество есть ближний предпочтительнее пред отдельным человеком, потому что оно состоит из многих. Ему должно оказывать благолюбие точно так же, как отдельному человеку, а именно, согласно качеству находящегося у него добра; поэтому совершенно иначе обществу, состоящему из честных людей, нежели обществу бесчестных. Общество любимо тогда, когда люди пекутся о его благе из любви к добру.

93. Отечество есть ближний преимущественнее пред обществом, потому что оно подобно родительнице; ибо в отечестве человек родится, оно его питает и охраняет от обид. Отечеству надлежит оказывать добро из любви согласно его потребностям, которые прежде всего относятся к прокормлению его и к гражданской и духовной жизни тех, которые в нем находятся. Кто любит Отечество и оказывает ему добро из доброжелательства, тот в будущей жизни любит Царство Божие, ибо там Царство Господне - его отечество; а кто любит Царство Господне, тот любит Господа, потому что Господь есть все во всем в Его Царстве.

94. Церковь есть ближний предпочтительнее пред отечеством; ибо кто печется о Церкви, тот печется о душах и вечной жизни людей, находящихся в отечестве. Поэтому, кто печется о Церкви из любви, тот любит ближнего в высшей степени; ибо он другим желает и хочет неба и блаженства жизни в вечности.

95. Царство Господне есть ближний еще в более высокой степени, ибо Царство Господне состоит из всех, находящихся в добре, как на земле, так и на небесах. Таким образом, Царство Господне есть добро в его многообразии, совокупно взятое. Когда оно любимо, то любим каждый, находящийся в добре.

96. Таковы степени ближнего, и по сим степеням восходит любовь у тех, которые находятся в любви к ближнему. Но эти степени суть степени в порядке последовательном, в котором первое или высшее должно предпочитать последующему или низшему. Так как Господь находится на высшей ступени, и на Него должно взирать на каждой ступени как на цель, к которой все стремится, то Его должно любить превыше всех и всего. Из этого теперь ясно, каким образом любовь к Господу связуется с любовью к ближнему.

97. Обыкновенно говорят, что каждый человек есть ближний самому себе, то есть что каждый прежде всего должен заботиться о себе. Учение благолюбия научает, каким образом должно это понимать. Каждый должен заботиться о том, чтобы иметь нужное для жизни, то есть пищу, одежду, жилище и прочие необходимые предметы гражданской жизни, в которой он находится, притом не только для себя одного, но также и для своих, и не только для настоящего времени, но также и для будущего; ибо если кто не снискивает для себя нужного для жизни, тот не в состоянии оказывать благолюбия, потому что сам имеет во всем недостаток.

98. Но каким образом каждый должен быть сам себе ближним, можно видеть из следующего примера: каждый должен заботиться о пище и одежде для своего тела; это должно быть первым, но ради того, чтобы здоровый дух обитал в здоровом теле; также каждый должен заботиться о доставлении пищи своему духу, то есть всего того, что принадлежит разумению и мудрости, ради того, чтобы посредством этого быть в состоянии служить согражданам, обществу, отчеству и Церкви, итак, самому Господу. Кто таким образом поступает, тот печется о своем вечном благе. Из этого ясно, что первое есть то, что образует цель, ради которой совершается поступок, ибо к ней относится все. Здесь - как при строении дома: сперва кладется основание, основание предназначается для дома, а дом - для жительства. Кто считает себя ближним на первом месте, тот подобен тому, кто считает целью основание, а не дом и жительство; тогда как жительство есть самая первая и последняя цель, а дом с основанием - только средство к достижению ее.

99. Цель объясняет, каким образом каждый бывает ближним самому себе и прежде всего должен заботиться о самом себе. Если цель его состоит в том, чтобы стать богаче других единственно ради богатства или ради наслаждения, или ради отличия пред другими, и тому подобного, то цель эта дурна, и он не любит ближнего, но любит самого себя. Если же его цель состоит в стяжании себе имения для того, чтобы быть в состоянии помогать согражданину, обществу, отечеству и Церкви; равным образом в снискании себе должности для той же цели, то он любит ближнего. Цель, ради которой он действует, образует человека; ибо эта цель - его любовь, потому что первая и последняя цель для каждого есть то, что он больше всего любит. Все это сказано о ближнем; теперь будет речь о любви к нему, или о благолюбии.

100. Многие думают, что любовь к ближнему состоит в подаянии нищим, помощи нуждающимся и делании добра каждому; благолюбие, однако, есть благоразумное действие, имеющее целью добро. Кто оказывает помощь какому-нибудь одному или нуждающемуся злодею, тот чрез это делает зло ближнему; ибо, оказывая помощь ему, он утверждает его во зле и доставляет ему возможность делать зло другим. Иначе поступает тот, кто поддерживает добрых.

101. Но благолюбие простирается гораздо далее, чем на нищих и нуждающихся; ибо благолюбие есть правосудие во всяком деле и исполнение своего долга во всяком звании. Итак, если судья справедливо судит ради справедливости, он оказывает благолюбие. Если он наказывает виновного и освобождает невинного, то оказывает благолюбие, ибо поступая таким образом, он печется о согражданах и отечестве. Священник, который учит истине и ведет к добру ради истины и добра, оказывает благолюбие. Кто же делает то же самое ради себя и мира, тот не оказывает благолюбия, ибо не любит ближнего, но только самого себя.

102. То же самое относится и к прочим людям, находятся ли они в должностях или вне их; например, [относится] к детям по отношению [их] к родителям, и родителям по отношению к детям; к слугам по отношению к господам, и господ - к слугам; к подданным по отношению к царю, и царю - к подданным. Кто из них исполняет свой долг из любви к долгу и поступает справедливо из любви к справедливости, тот оказывает благолюбие.

103. Что это принадлежит любви к ближнему или благолюбию - происходит, как выше сказано, оттого, что каждый человек есть ближний, только различным образом. Меньшее или большее общество есть ближний в большей степени, чем отдельный человек; отечество есть ближний еще в большей степени; Царство Божие - еще более; а Господь - превыше всех; и в общем смысле добро, происходящее от Господа, есть ближний; следовательно, и честность и справедливость. Поэтому кто делает что-либо доброе добра ради и поступает честно и справедливо ради честности и справедливости, тот любит ближнего и оказывает благолюбие, ибо действует из любви к добру, честности и справедливости; поэтому из любви к тем, в которых они находятся.

104. Итак, благолюбие есть внутренняя склонность, из которой человек хочет делать добро, притом без всякого вознаграждения; делание его есть услада его жизни. В делающих добро из внутренней склонности благолюбие находится во всем их мысли и слова, воли и действия; можно сказать, что человек и ангел, по отношению к их внутреннему, когда добро для них ближний, суть благолюбие. Так далеко простирается благолюбие.

105. Те, цель которых есть себялюбие и любовь к миру, никоим образом не могут быть в благолюбии, они даже не знают, что такое благолюбие; и совершенно не понимают, что хотеть и делать добро ближнему без ожидания воздаяния - есть небо в человеке, и что в этой склонности заключается неизреченное блаженство, подобное тому, какое вкушают ангелы неба. Они думают, что если они лишатся радости, проистекающей из славы, почестей и богатства, то не останется уже более никакой радости; тогда как небесная радость тогда только и начинается, и бесконечно превосходит первую.

106. From the Heavenly Arcana.

107. To the above shall be added some information concerning the doctrine of love to the Lord, and concerning the doctrine of charity, as held by the ancients, among whom was the Church; so that it may be known what formerly constituted the quality of that doctrine, which no longer exists at the present day. This information is also drawn from the Heavenly Arcana, 7257-7263.

The good which belongs to love to the Lord, is called celestial good; and the good which belongs to love towards the neighbour, that is, to charity, is called spiritual good. The angels who are in the inmost or third heaven, are in the good of love to the Lord, and therefore are called celestial angels; but the angels who are in the middle or second heaven, are in the good of love towards the neighbour, and therefore they are called spiritual angels. The doctrine of celestial good, which is that of love to the Lord, is most extensive, and at the same time most full of hidden things, for it is the doctrine of the angels of the inmost or third heaven, which is of such a character, that should it be communicated from their mouths, scarcely the thousandth part of it would be understood: the things also which it contains are ineffable. This doctrine is contained in the inmost sense of the Word; but the doctrine of spiritual love, in the internal sense.

The doctrine of spiritual good, which is that of love towards the neighbour, is also extensive and full of hidden things, but much less so than the doctrine of celestial good, which is that of love to the Lord. That the doctrine of love towards the neighbour, that is, of charity, is extensive, may appear from this consideration, that it extends to each and all things which a man thinks and wills, and, therefore to all which he speaks and acts; further, that charity with one person is not as it is with another person; and also that one person is not a neighbour in the same way as another person.

As the doctrine of charity was so extensive, therefore the ancients among whom that doctrine constituted the very doctrine of the Church, distinguished charity towards the neighbour into several classes, which they again subdivided; and they gave names to each class, and taught how charity was to be practised towards those who were in one class, and towards those who were in another; and thus they reduced the doctrine of charity and the exercises of charity into order, that they might be presented distinctly to the understanding. The names which they gave to those towards whom they were to exercise charity were various: some they called blind, some lame, some maimed, some poor, and again some miserable and afflicted, while some they called fatherless, and some widows. In general, however, they called them hungry, to whom they were to give to eat, thirsty, to whom they were to give to drink, strangers, whom they were to take in, naked, whom they were to clothe, sick, whom they were to visit, and bound in prison, to whom they were to come.

Who those were whom they understood under each of these categories is explained in the Heavenly Arcana; e.g.,
whom they understood by the blind, 2383, 6990.
the lame, 4302.
by the poor, 2129, 4459, 4958, 9209 , 9253, 10227.
by the miserable, 2129.
by the afflicted, 6663, 6851, 9196.
by the fatherless, 4844, 9198-9200.
by the widows, 4844, 9198, 9200.
by the hungry, 4958, 10227.
by the thirsty, 4958, 8568.
by the stranger, 4444, 7908, 8007, 8013, 9196, 9200.
by the naked, 1073, 5433, 9960.
by the sick, 4958, 6221, 8364, 9031.
by the bound in prison, 5037, 5038, 5086, 5096.
That the whole Doctrine of Charity is comprised under the duties towards the hungry, the thirsty, the stranger, the naked, the sick, the bound in prison, who are spoken of by the Lord in Matt. xxv. 34-36, see 4954-4959.

To the ancients belonging to the Church these names were given from heaven, and by those so named they understood those who spiritually were of such a quality. They were not only taught by their doctrine of charity who these were, but what the quality of charity was towards each: on this ground it is, that the same names occur in the Word, and that they signify those who are such in the spiritual sense. The Word intrinsically in itself, as is taught also by the Lord, is nothing but the doctrine of love to the Lord and charity towards the neighbour;

Thou shalt love the Lord thy God with all thy heart, and with all thy soul, and with all thy mind: this is the first and great commandment. The second is like unto it, Thou shalt love thy neighbour as thyself. On these two commandments hang all the Law and the Prophets. Matt. xxii. 35-38.